«Тот, кто поднимет этот меч; познает на себе его силу… подобно рассекающиму плоть клинку, будет она терзать его душу»

— Эльфы храбро обороняли свои границы, но этого было не достаточно. — Артас надменно улыбнулся, хотя внутри что-то болезненно сжалось. — Я и сам знаю какого это… когда все валиться у тебя из рук. Когда все твои труды и старания напрасны. — Рыцарь смерти успокаивающих гладит своего скакуна, не для того, чтобы успокоить, скорее инстинктивно. — Мне не хватало сил и ресурсов, чтобы сразить Малгануса. — Вспоминал павший во тьму принц Лордерона. — То людей приходилось спасать от смерти, то Утер отзывал мои войска. Даже когда я разжаловал жалкого людского лорда, он все равно умудрялся мешать мне. Хитрец. Он начал действовать через моего отца, нашептывая ему трубить отбой. Он прекрасно знал, что в одиночку я бы не смог победить Повелителя ужаса. Наверно мой учитель решил, что смерть будет мне к лицу. Что же, Кел-Тузед, в таком случае; он оказался частично прав. Но ведь и ему смерть пришлась к лицу.

Менетил отправил свои войска вперед, внимательно наблюдая за ходом битвы со стороны. Но не из-за того, что он боялся скрестить оружие с представителями древней расы. Павшему паладину, напротив хотелось пойти в самое «пекло» сражений. Лишенному души принцу, хотелось напоить рунный клинок кровью павших врагов и накормить Фростморн душами, дабы почувствовать хоть что-нибудь. А где же еще искать чувства, как не на поле битвы? Однако призрак некроманта настаивал на том, что эльфов не стоит недооценивать. И так, призрак судя по всему знал намного больше чем он сам, Артас решил прислушаться к нему и не прогадал.
Высшие эльфы в самом деле оказались довольно изобретательны. Сильвана Ветрокрылая всячески старалась помешать армии нежити во главе павшего принца Лордерона, добраться до величественного королевства Кель'Талас. Она разрушала мосты, укрепляла посты, усиливала магические печати. И пусть это было не достаточно, для того, чтобы удержать слуг короля мертвых, эльфийка изрядно вымотала и взбесила Артаса. Лишенный души принц, вновь смог почувствовать что-то…близкое... родное… то что он испытывал будучи собой?

Запомни, Артас. Мы паладины; в своих поступках мы не можем следовать одной лишь мести. Позволив жажде крови затмить наш разум и мы станем такими же, как орки.

По правде говоря, не только предводительница следопытов Луносвета смогла поразить павшего принца Лордерона. Но и эльфы вообщем, смогли не приятно удивить своими талантами ведения боя. Данное наблюдение натолкнуло Менетила на мысль, что было бы совсем не лишнем лучших из них; «посвятить» в рыцарей смерти. Какой смысл пополнять армию слабыми бойцами, когда из них можно сделать сильных рыцарей смерти, не теряя потенциал на поле боя? Зомби можно сделать и из простых крестьян. К тому же пополнить элитные войска короля мёртвых было бы совсем не лишним. Впереди их ожидало много сражений.
Артас сам ещё пока не особо ориентировался во всём происходящем. Кто враг, а кто союзник? Впрочем… Первый рыцарь смерти не особо доверял кому либо, даже самому себе с некоторых пор. Как можно доверять себе, когда с некоторых пор ты слышишь голоса в своей голове? Поэтому, когда появился Тикондрус, павший принц несколько занервничал. Он ничего не знал о демонах и о их планах. Ранее будучи паладином, Артас слышал возможном о грядущем пришествии демонов на земли Азерота. В основном от фанатиков орков из клана Чёрного камня. Но те были… мягко говоря не очень сговорчивы. Они были щедры на слова только тогда, когда насмехались и проклинали «жалких людишек», что встали у них на пути. Еще был один пророк, что говорил о демонах. Как его звали Менетил не припоминал… а может тот и не представлялся. Он тоже говорил о демонах и требовал, чтобы принц уводил своих людей на континент Калимдор, настаивая на том, что только там удастся одолеть демонов.
— похоже этот безумец, в самом деле видел будущее. — Промелькнула мысль у рыцаря в голове. — Странно, что он не увидел мою судьбу и роль в их планах.

Павший паладин слез с Непобедимого и наконец-то вступил в бой, поглощая рунным клинком души павших от его рук всякого, кто вставал на его пути. В пылу сражения, от его взора не укрылось сомнения Тассариана, некогда преданному воину Лордерона. Откуда в нём берется сомнения? Как он борется с контролем короля-лича?

— Ему нельзя доверять. — Произносит Кел-Тузед, что так же замечает аномальное поведение воина Тьмы.

— Заткнись, тупое приведение. — Стиснув зубы произносит Артас. Может Кел-Тузед и вызывал в нем некоторое доверие. Хотя бы от того, что предупредил, что нельзя верить Повелителям ужаса. (Правда первый рыцарь смерти и не собирался им доверять.) Однако, это вовсе не означало, что Менетил верил и доверял ему во всем и собирался с ним любезничать. Как можно верить безоговорочно тому, кого лично прикончил некоторое время назад. Сейчас у них скорее деловые отношения. Павший паладин возвращает того к жизни, а некромант рассказывает всё, что ему известно: о демонах, о их планах, о короле-личе.

Не скрылся от взора первого рыцаря смерти доблестный защитник Кель'Таласа, что мастерски владел своим мечом. Кажется, тот смог что-то уловить в глазах своего противника. Возможно даже сделку хотел заключить с Тассарианом. Кто знает, что у этих ушастых на уме? Но с этих пор, он стал объектом наблюдения некогда героя Альянса.

Каждая потеря среди эльфийского населения, добавляло новых бойцов в армию Плети. Напор армии мертвецов не угасал, а лишь разгорался сильнее и сильнее. Высшие эльфы были обречены на поражение. Артас «великодушно» предложил бежать высшим эльфам спасая тем самым свои жизни, но не те не сложили оружие и продолжали биться изо всех сил, что у них было.
Кольтира — отважный страж Кель'Таласа, на которого Менетил уже успел обратить свое внимание, так же отважно сражался с армией мертвых, не смотря на тот ужас, что происходил вокруг. Он не терял самообладания, даже в такой ужасной для его народа ситуации. Страж боролся до самой смерти, пока некогда воин Лордерона не забрал его жизнь. Можно было сказать, что на этом завершилась жизнь Кольтиры, но Артасу показалось этого мало.
Первый рыцарь смерти склонился над телом павшего на поле боя воина, внимательно его рассматривая и о чём-то размышляя, Нер'зул знает о чем (буквально). Поборов в себе сомнения, продавший свою душу принц, воскрешает воина черной магией.

— Востань же, мой рыцарь смерти. — Артас невольно бросает взгляд на Тассариана.